Константинопольський мирний договір 1700 року: остаточне звільнення Московії від «монголо-татарского ига»

Важкоозброєний кримськотатарський вершник

  Московська історична традиція вперто заперечує факт, що держава Московія – спадкоємець Золотої Орди. Дивує з якою наполегливістю заперечується свідоцтва багатьох документальних джерел.

  Один із фактів, що підтверджує приналежність Московського царства до ординського світу – виплата данини Кримському ханству аж до 1700 року. Це зафіксовано у Константинопольському мирному договорі, укладеному 3 (14) липня 1700 року між Османською імперією і Московією внаслідок Азовських походів московського царя Петра І.

  В московській історичній літературі охоче згадують про цей договір, і розповідають про всі його умови, за винятком виплати данини. Останній факт сором’язливо замовчується.

Але про його наявність свідчить стаття VIII означеної угоди (цитується мовою московського оригіналу):

Исраэль Шамир. Еврейская ксенофобия

Рассказы о злобном Талмуде попадались мне в юные годы, но я — юноша по имени Исраэль — студент физматшколы в Академгородке, отворачивался от них с презрением, как от антисемитской выдумки. Я не мог поверить, что иудаизм, например, запрещает спасать гибнущего «гоя», нееврея, — впрочем, как и многие мои сверстники, обрусевшие потомки евреев, я не знал, что такое «гой». Иудаизм был для меня чем-то бесконечно далёким, как, впрочем, и христианская вера.

Прошли годы, я столкнулся с практикой — дискриминацией палестинцев израильскими евреями, но считал это обык­новенным колониальным отношением завоевателей к покорённым народам.

Кроме обычного еврейского рефлекса защиты всего еврейского, мне мешал разобраться и вульгарный марксизм, который (в отличие от самого Маркса) отрицал значимость религии, считал её лишь украшением, надстройкой на производственных отношениях.

Действительно, стоит ли интересоваться тем, чему учит иудаизм, важно ли это для понимания сегодняшнего поведения евреев и еврейского государства? Ведь реальные, живые евреи, с которыми я и вы сталкиваемся, обычно не соблюдают предписаний веры своих предков.

Но со временем я пришёл к пониманию, что религия и, более того, метафизика религии являются нулевым циклом, прочным фундаментом здания цивилизации, и определяют поведение больших групп людей и их стремления.

На индивидуальном уровне иудей и христианин могут вести себя совершенно одинаково, но на уровне религиозных общин начинают сказываться установки. Эта мысль сегодня стала таким же общим местом, как и её отрицание — двадцать лет назад.

Сегодня только ленивый не критикует исламский мир, находя корень всех бед от Чечни до Манхэттена в установках ислама.

Если поведение арабов, татар, чеченцев, малайцев обусловлено их верой, то не следует ли применить этот тезис, столь любимый еврейскими публицистами и ориенталистами, к самим евреям?

Этот шаг сделал покойный профессор Исраэль Шахак из Иерусалимского университета, автор книги «Еврейская история, еврейская религия», где убедительно доказывалось, что основой дискриминации палестинцев, став­шей к этому времени апартеидом, а то и геноцидом, служат определённые основные идеи иудаизма, а именно — мощное ядро ненависти и презрения к неиудею.